Пока готовился этот текст, вроде бы появились признаки некой деэскалации в отношениях с Ираном, что не может не радовать, конечно. С другой стороны, это показывает, насколько же шаткая вся ситуация на Ближнем Востоке, которая после одного непродуманного решения может поставить весь регион на грань полномасштабной войны, и насколько непоследовательна политика нынешней администрации, которая то с готовностью бросает в Сирии наших ближайших союзников, то вот теперь готовится зачем-то упереться рогом в наше военное присутствие в Ираке, где нам никто особо не рад. Так или иначе, не вредно кратко вспомнить историю вопроса.
Но начну с войны с Ираком.
Как и Яков, я достаточно амбивалентно относился к планируемой войне в Ираке в 2003 году. С одной стороны, я понимал, что в этой войне, в общем, нет необходимости. Войны, как и любые ограничительные законы, надо принимать только в том случае, если их необходимость очевидна, а если непонятно — то ли надо, то ли нет — значит, не надо (поэтому, в частности, я за легализацию абортов, проституции, лёгких наркотиков, эвтаназии и.т.п. — не потому, что это такие замечательные вещи, а потому, что если вопрос спорный, есть аргументы «за», есть аргументы «против», значит запрещать не надо). Но с другой стороны, де-факто вялотекущая война с Ираком и так уже не прекращалась с 1991 года; эта ситуация не могла оставаться вечно подвешенной. Кроме того, было просто интересно, почему не попробовать установить демократическую (как минимум более демократическую) форму правления в арабской стране. А вдруг получится?
Что в итоге получилось, мы знаем. Между тем, где-то начиная с 2006-2007 года война с Ираном казалась практически неизбежной. Назывались конкретные сроки, описывались возможные сценарии, и.т.п. Как легко сообразить из вышесказанного, я был категорическим противником этой предполагаемой войны; я до сих благодарен Бушу-мл., что он удержался от этого шага.
(Я в те годы иногда смотрел какой-то канал местного русскоязычного телевидения, и хорошо запомнил дискуссию в студии у известного журналиста крайне правых взглядов Виктора Топаллера; она неплохо передаёт атмосферу того времени. Два участника как бы спорили между собой о том, «что делать с Ираном». При этом первый участник, как бы «голубь», утверждал, что война с Ираном приведёт к таким страшным последствиям, что лучше об этом даже не думать, а второй — «ястреб» — вполне соглашаясь с описанными ужасными последствиями, утверждал, что всё равно надо напасть на Иран, ибо если этого не сделать, то будет ещё хуже. При этом, что характерно, оба соглашались, что так или иначе война неизбежна).
Я так же в те годы иногда оставлял комментарии в журнале у arbat’а. Превалирующее отношение к войне с Ираном автора блога и большинства комментаторов описывалось сравнением противников войны с Чемберленом, который пытался умиротворить Гитлера. Либо война, либо перспектива Ирана с ядерным оружием и … не очень понятно что именно, но очень и очень хреново.
Удивительно, но сегодня, 13 лет спустя, нет ни войны (пока что), ни ядерного оружия. Ещё удивительнее то, что воевать мы собрались собственно даже не из-за ядерного оружия, а просто потому, что Иран как-то слишком мешает нашим действиям в Ираке. Откуда, если вы помните, американские войска окончательно ушли к 2011 году. Потом, правда, вернулись с появлением ИГ, но сейчас вроде бы победили и его (причем неоднократно). Так или иначе, хорошо это или плохо, из Ирака нам теперь в любом случае, похоже, придётся убираться. Так, простите, из-за чего, ещё раз, мы хотим воевать?
Впрочем, я отвлёкся. Если сравнить настроения среди сторонников войны сегодня и тогда, сегодня они чисти шапкозакидательские. Что нам какой-то Иран? Экономика у них и так почти разрушена санкциями. Разбомбим их нефтеперерабатывающие станции, сами взмолятся о пощаде. И.т.п.
Замечу, что за последние 13 лет ни военные возможности Ирана, ни США никак принципиально не изменились. Изменилось наше отношение; раньше считалось, что целью военной операции должен быть лучший и более прочный мир, чем до; теперь считается, что цель, это разбомбить что-то, показать, какие мы крутые, и убраться восвояси. А кто недоволен, «можем повторить».
